https://doi.org/10.25312/j.6920
Irina Kuznetsova https://orcid.org/0000-0003-2038-5879 Yakovlev Chuvash State Pedagogical University, Russia irinak47@yandex.ru
Ориентализмы тематической группы
«Одежда» в южнославянской фразеологии
В статье рассматриваются устаревшие и активно употребляющиеся в наши дни фразеологизмы с компонентом тематической группы «Одежда» ориентального происхождения. Ввиду обширности материала ограничимся османизмами-наименованиями верхней одежды, покрывающей ноги и нижнюю часть туловища до пояса. Заимствованию ориентализмов способствовали исторические события и языковые контакты. Язык османских турок – не только источник лексических заимствований, но и посредник проникновения слов арабского и персидского происхождения в язык балканских народов. Эти заимствования интересны как в лингвистическом аспекте, так и в плане истории, этнографии, духовной культуры. При семантической адаптации в языке-реципиенте может быть расширение или сужение значения слова по сравнению с языком-рецептором. Применяется метод структурно- семантического моделирования, позволяющий выявить универсальность или национальную специфичность фразеологизма.
The article examines outdated and actively used phraseological units with a component of the thematic group “clothes” of Oriental origin. Due to the vastness of the material, we will limit ourselves to Ottomans-the names of outerwear covering the legs and the lower part of the torso to the waist. Historical events and language contacts contributed to the borrowing of orientalisms. The language of the Ottoman Turks is not only a source of lexical borrowings, but also an intermediary for the penetration of words of Arabic and Persian origin into
the language of the Balkan peoples. These borrowings are interesting both in the linguistic aspect and in terms of history, ethnography, spiritual culture. With semantic adaptation in the recipient language, there may be an expansion or narrowing of the meaning of the word in comparison with the receptor language. The method of structural and semantic modeling is used, which allows to identify the universality or national specificity of phraseology.
«Наличие турцизмов – существенная черта словарей всех языков, входящих в балканский языковой союз» (Седакова/Sеdаkоvа, 2014: 557), наследие много- векового присутствия османских турок и их культуры на Балканах, где «помимо традиционно принятых в науке понятий Slavia Orthodoxa (‘православная Славия’) и Slavia Romana (‘католическая Славия’) […] с XV века начал формироваться тре- тий мир – Slavia Muslim (‘мусульманская Славия’) со своим особым своеобразным и локально ограниченным менталитетом, культурой, религией и языком» (Савченко, Хмелевский/Savčenko, Hmelevskij, 2020: 546). Это сменившие свою веру славяне Боснии и Герцеговины (бошняки, босняки), а также жители западной Македонии (торбеши), болгары (помаки). Историческим фактом является то, что в Османской империи мусульманское население облагалось меньшими налогами, занимало более привилегированное положение по сравнению с христианским, поэтому часть южных славян приняла ислам добровольно, «не под натиском завоевателей, а с целью сохранения или получения положения в обществе, новых земельных владений и привилегий» (Хмелевский/Hmelevskij, 2015: 81). В результате перехода в магометанство и рецепции частью балканских славян материальной и духовной культуры исламского мира, традиций и устоев султанской Турции их языки обо- гатились не только османизмами, но и другими ориентализмами (лат. orientalis
„восточный, присущий странам Востока‟), в первую очередь арабизмами и персиз-
мами. Экстралингвистическая реальность – духовная и бытовая жизнь османских турок – расширила корпус лексики материальной культуры южных славян, так как частотный процесс при заимствовании – освоение слова вместе с реалией чужого быта; ориентализмы разных тематических групп стали компонентами ФЕ и объек- тами описания (Кузнецова, Хмелевский/Kuznecova, Hmelevskij, 2020; Кузнецова/ Kuznecova, 2022а, 2022б; Хмелевский/Hmelevskij, 2013 и др.).
Названия предметов одежды в составе фразеологических единиц (ФЕ) и паремий не раз привлекали внимание лингвистов. Чаще анализируются ФЕ на материале одного языка: русского (Ковшова/Kovshova, 2017), крымскотатарского (Авамило- ва/Avamilova, 2016), немецкого (Керимов/Kerimov, 2007: 98–100) и т. д., реже – на материале двух языков (Benzon, 2006). Головным уборам как предметам гардероба в составе ФЕ посвящены некоторые работы как на материале русского языка (Ков- шова/Kovshova, 2015; Наджим/Nadzhim, 2013), так и арабского (Наджим/Nadzhim, 2015); названия головных уборов и обуви ориентального генезиса рассмотрены
на материале боснийских ФЕ (Кузнецова/Kuznecova, 2022в). В этой статье мы попытаемся показать в плане этнолингвокультурологии фразеопотенциал османиз- мов-наименований верхней одежды, покрывающей ноги и нижнюю часть туловища до пояса, в плане этнолингвокультурологии.
К традиционной одежде, которую носили мужчины в Боснии и Герцеговине (и в некоторых других странах Балкан), относятся штаны особого кроя – чакширы (босн. čаkšire, серб. чакшире (< oсм.-тур. çakşır ‘широкие мужские штаны, брюки, чакширы’). А. Шкаљич описывает их фасон следующим образом: «вид восточных мужских штанов с длинным туром1 и узкими, облегающими голень штанинами, которые застегиваются сбоку. Шьются из тонкого дорогого или грубошерстного домотканого сукна» (Škaljić, 1966: 160). В Боснии čаkšire – 1) этнограф. ‘часть муж- ской одежды’; 2) ‘мужские штаны из домашней валяной шерсти, с туром, до колена широкие, от колена до щиколотки узкие’ (Šehović, Haverić, 2017: 129). В поясной части для поддержания штанов продергивался шнурок – учкур (< oсм.-тур. uçkur), а чтобы чакширы не протирались о седло, на их среднюю часть иногда нашивали тонкую кожу. Название этих штанов встречается в босн. obući (navući) šeherske čаkšire [надеть (натянуть, напялить) городские чакширы] ‘переселиться из села в город, начать жить в городе, но сохранять при этом крестьянский менталитет’ (Šehović, Haverić, 2017: 129, 230). ФЕ содержит прилагательное от ориентализма šеher (šеher) ‘очень большой город (экспр.)’ (< oсм.-тур. şehir, şehr < пeрс. šahr ‘город, страна’). Похожий крой у традиционных болгарских потури (диал. патури < тур. potur) – мужских штанов, очень широких, свободных, со складками в верхней части, с низко опущенным шагом, постепенно сужающимися, а внизу плотно охватывающими лодыжку. Считалось, что чем больше сборок на штанах и чем ниже они опущены, тем состоятельнее мужчина. Слово потури содержится в болг. диал. засмели ми [са] се и потурите, относящегося к очень радостному человеку (Речник/Reсhnik). Гораздо активнее в образовании ФЕ лексема tur (<тур. глагольная основа otur глагола oturmak ‘сидеть|сесть’) – 1) ‘задняя часть штанов, брюк (на которой сидят)’; ‘прошитая деталь широких чакшир или шаровар, что висит сзади’; 2) эвфем. ‘зад; часть тела человека ниже спины’ (Šehović, Haverić, 2017: 240; РСХКJ/RSHКJ, т. 6: 340), причем во втором значении слово в составе ФЕ частотнее: босн., хорв.2 dobiti po turu; серб. по туру добити – 1) прям. ‘выпороть кого-л.’; 2) перен. ‘потерпеть неудачу с тяжелыми последствиями’; босн., хорв. isprašiti (potprašiti) tur; серб. ис- прашити (потпрашити) некоме тур – ‘сильно избить кого-л.’; босн. «dati» nogom (nogu) u tur; серб. ногу у тур «дати» = рус. «дaть» кому под зад кoленoм (кoленкой); дать пинка под зад – ‘бесцеремонно, грубо выгнать, прогнать, выдворить кого-л. откуда-н.’; босн. pasti na tur «od čuda»3 [сесть на задницу (от удивления)]; серб. на тур пасти – 1) ‘испытать сильное удивление; поразиться’; 2) ‘сильно удивиться, оторопеть, лишиться дара речи’; босн. pun tur [полные штаны]; серб. пун тур –
1 Широкое складчатое полотнище, вшиваемое между штанинами сзади в верхней части.
2 Хорватские примеры взяты из: BHF 2017: 857.
3 ФЕ имеет лексические варианты pasti na guzicu (dupe, rit) «od čuda».
‘большой страх, ужас’; босн. napuniti kome tur; серб. напунити некоме «пун»тур – ‘очень сильно испугать, запугать, застращать кого-л.’; босн. napuniti tur [наполнить штаны]; хорв. puniti tur = рус. наложить (наделать) в штаны «со страху» ‘очень сильно испугаться’. При этом в каждом из языков есть ФЕ, не зафиксированные в словарях других народов: босн. derati nogavicu i krpiti tur [раздирать штанины и латать (што- пать) тур] ‘бедствовать, кое-как перебиваться; мучиться, страдать’; dati kome po turu ‘сильно избить кого-л.’; серб. двадесет и пет по туру ‘наказание, которому раньше подвергали совершивших проступок, преступивших закон, нарушителей порядка’; хорв. штокав. razdriti noge do tura «obilazeći» ‘в кровь ноги исходить, ног не чуять’; divanit ko da je ošinit Antunovim turim ‘говорить как ненормальный, как не в себе’; vrzmat se ko prdac u turu ‘беспокоиться, нервничать, быть несдержанным’; кайкав. motati se (koturati se) kak pezdec po (v) turu4 ‘надоедать, докучать’ и некоторые другие. Прямое значение босн., хорв. dućan, серб. дућан, макед. dućan (< oсм.-тур. dükkān
< aраб. dukkān ‘лавка, небольшой магазин, торговая точка и под.’) – ‘помещение, предназначенное для торговли товарами, торговая точка, торговая лавка, неболь- шой магазин’, которое мы видим в босн. kao da je «sad» iz dućana [как только что из магазина] – 1) ‘очень красивый’; 2) ‘абсолютно новый (об одежде)’; moja roba moj dućan [мой товар – мой магазин] ‘будет так, как я захочу; рус. аналог – Кто платит, тот и музыку заказывает’; серб. отворити (затворити) дућан ‘начать (перестать) торговать’. В современной Болгарии слово дюкян (диал. дюген, дюкен, дугян) и диминутив от него дюкянче (диал. дюгенче, дюкенче, дугянче) с этой семан- тикой устарели (Речник/Reсhnik), однако и в наши дни в разговорном языке лексема употребляется для обозначения разреза на мужских штанах, ширинки: затворя дюкяна си (шутл.) – ср. с рус. закрой магазин ‘застегни ширинку’; это переносное значение известно и другим южным славянам: макед. отворен ти е дуќанот (Ма- кариjоска, Павлевска-Георгиевска/Макаrijoska, Pаvlеvskа-Gеоrgievska, 2020: 28); босн. otvoren ti dućan [у тебя открыт магазин] (Šehović, Haverić, 2017: 148); хорв. imati otvoren dućan; imat otvorit dućan (Vranić, Zubčić, 2013: 129; BHF, 2017: 236) – ‘о незастегнутой ширинке; выражение, которым кто-н. обращает внимание, что у кого-то расстегнута ширинка и что ее надо застегнуть’.
В макед. на баба ти (на вуjна5 ти) чинтиjаните ‘не может это так быть; так не
следует поступать; может быть, не тот случай так поступать’ встречается турцизм чинтиjани ‘шаровары; часть женской одежды, обычно у замужней мусульманки’. Босн., хорв. čarapa, серб. чарапа, болг., макед. чорап – предмет одежды, надевае- мый на ногу, разной длины (до щиколотки, до или выше колена), разного состава (из шерсти, хлопка, искусственного волокна) (< осм.-тур. ҫorap < перс. ğūrāb ‘čarape’). Слово – языковая лакуна, так как не различаются носки, гольфы и чулки (в отличие, например, от русского языка), поэтому при переводе мы будем использовать эту
лексему.
4 У ФЕ есть вариант motati se (koturati se) kak pezdec po (v) riti.
5 Тётка (жена брата матери).
Босн. mijenjati muškarce (žene) kao čarape [менять мужчин (женщин) как чарапы]; макед. ги менува мажите како чорапи [менять мужчин как чарапы] – ‘часто менять партнеров по сексу’ имеют лексические варианты со словами рубашки, платочки: босн. mijenjati muškarce (žene) kao košulje (maramice) или обувь: макед. ги менува мажите како чевлите; им соответствует рус. менять «женщин (любовников и пр.)» как перчатки; менять «женщин» как носовые платки. Эти ФЕ образуют подмодель структурно-семантической модели «менять + как + одежду (элемент одежды)» = ‘очень часто менять кого-л. (кумиров, министров, владельцев и т.д.) или что-л. (идеи, убеждения, место работы, мобильные телефоны и пр.)’: хорв. (штокав.) minjat koga ka čarape (Vranić, Zubčić, 2013: 124); макед. ги менува како чорапи (кошули); серб. мењати нешто, некога као кошуље (Оташевић/Otashevich, 2012: 435); болг. сменям някого, нещо като ръкавици (БРФС/BRFS, 1974: 512); рус. менять кого, что как перчатки; укр. мiняти як рукавички кого, що; польск. zmieniać jak rękawiczki kogoś, coś. У чехов и словаков образом сравнения являются носки: чеш. střídať jako ponožky (fusekle) někoho; слвц. meniť (striedať) ako ponožky koho, čo, у болгар – носовые платки (платочки): меня (сменям) като носни (носните си) кърпички (кърпи) някого, нещо, у словенцев – исподние штаны: menjati kot spodnji hlače koga.
Многим славянам известна ФЕ с семантикой ‘хранить деньги дома, а не в банке’,
причем местом хранения является чулок: босн. držati (čuvati) novac (pare) u čarapi; хорв. (чакав.) čuvat novce u čerapi (Vranić, Zubčić, 2013: 124); макед. чува пари во чорапи; серб. држати (чувати) новац (паре) у чорапи (Оташевић/Otashevich, 2012: 1113); рус. хранить (держать, беречь, прятать, складывать, редко копить) деньги в чулке; укр. берегти (тримати, ховати) грошi в панчосi; польск. chować pieniądze do pończochy (чеш. schovávat (ukládat) peníze do punčochy).
О человеке глупом, придурковатом, со странностями южные славяне говорят: босн. udaren mokrom čarapom (krpom) «po glavi» [ударенный мокрым чарапом «по голове»]; хорв. biti udaren mokrom čarapom; udaren (opaljen) mokron čarapon po glavi; [ponašati se kao da je] udaren mokrom čarapom; болг. като ударен с мокър чорап; макед. како удрен (мавнат) со мокар (воден) чорап (мокра чорапа); удрен со мокра чорапа по глава; серб. «као jе» ударен мокром чарапом. У ФЕ есть лексические варианты со словом тряпка: болг. като ударен с мокър парцал; серб. «бити» као (као да) jе ударен мокром крпом; хорв. udaren (opaljen) mokrom krpom «po glavi» (ср. с чеш. je jako praštený mokrou hadrou); у болгар есть и другие варианты: като ударен с мокра кърпа6; като ударен с мокър пещемал7. Заметим, что ФЕ като уда- рен с мокра кърпа (парцал, пещемал) по главата семантизируется и как ‘сильно удивленный чем-то очень неприятным; ошеломленный’ (Речник/Reсhnik).
В странах бывшей Югославии употребляются ФЕ с семантикой ‘дела идут из рук вон плохо; работа делается вяло, медленно’: босн. ide kome kao čarapin početak [дело
6 Кърпа ‘полотенце, платок’.
7 Пещемал (< осм.-тyp. peştemal < перс.) – 1) Четырехугольное полотенце, обычно из домашнего полотна, используемое для обертывания вокруг поясницы, бедер при купании в бане. 2) Узкое длинное полотно, которое обвивают вокруг головы особым способом подобно тюрбану; колбаш (< осм.-тyp. kol ‘кусок ткани’ и bаş ‘голова’).
идет у кого как начало чарапа]; серб. иде му посао као чарапин почетак; посао му иде као чарапин почетак, ‘представлять известное как новое, открывать уже откры- тое’ (ирон.): босн. čarapa za desnu i lijevu nogu; серб. чарапа за десну и леву ногу = рус. открывать Америку, изобретать велосипед; о большом рте боснийцы и сербы говорят: usta kao čarapin početak; уста као чарапин почетак.
Слово встречается и в идиоэтничных ФЕ. Так, в Боснии употребляются ФЕ izvrtati/izvrnuti čarapu naopako [выворачивать/вывернуть чулок наизнанку] ‘быть с переменчивым характером’; od kape do čarape [от шапки до чарап] ‘полностью, скомплектовано (об одежде)’, в штокавских говорах Хорватии – kom kapa kom čarapa [кому шапка, кому чарапа] ‘каждому свое; каждому по заслугам’; в Сербии – чарапе: три пара за 50 (100) динара ‘об очень дешевом ширпотребе, который распадется при первой носке’; чарапа на поду [чарапа на полу] ‘тряпка для вытирания пыли’, в Болгарии – разплитам/разплета като чорап – 1) някого ‘разбирать/разобрать по косточкам кого-л.’; 2) нещо ‘распутывать/распутать что-л., добираться/добраться до истины’; чорапът се разплита; чорапът започва/започна да се разплита = рус. клубок распутывается (начинает/начал распутываться); измъквам се/измъкна се по чорапи (терлици8) – 1) ‘незаметно исчезнуть, выскользнуть’; 2) ‘увиливать, уходить в кусты’, в Македонии – го гледа како болва9 во чорап ‘смотреть с отвращением’.
Как видим, в регионах Южной Славии ориентализмы-наименования верхней одежды, покрывающей ноги и нижнюю часть туловища до пояса, обладают разной фразеологической активностью. Одни ФЕ имеют тождественную или близкую образность, другие идиоэтничны.
Авамилова З.З. (2016), Семантическая характеристика лексики одежды и аксессуаров в крымскотатарской фразеологии, «Вопросы крымскотатарской филологии, истории и культуры», № 3, с. 3–10 / Avamilova Z.Z. (2016), Semanticheskaya harakteristika leksiki odezhdy i aksessuarov v krymskotatarskoj frazeologii, «Voprosy krymskotatarskoj filologii, istorii i kul’tury», № 3, s. 3–10.
БРФС / BRFS – Кошелев А.К., Леонидова М.А. (1974), Болгарско-русский фразеологический словарь, Москва–София / Koshelev A.K., Leonidova M.A. (1974), Bolgarsko-russkij frazeologicheskij slovarʹ, Moskva–Sofiya.
Керимов Р.Д. (2007), Текстильные концептуальные метафоры в политическом дискурсе ФРГ, «Политическая лингвистика», вып. 3(23), с. 96–107 / Kerimov R.D. (2007), Tek- stil’nye konceptual’nye metafory v politicheskom diskurse FRG, «Politicheskaya lingvistika», vyp. 3(23), s. 96–107.
Ковшова М.Л. (2015), Семантика головного убора в культуре и языке: костюмный код культуры, Москва / Kovshova M.L. (2015), Semantika golovnogo ubora v kul’ture i yazyke: kostyumnyj kod kul’tury, Moskva.
8 Терлици (мн. ч. от терлик < осм.-тур.) – ‘домашняя обувь из плотной шерстяной ткани.’
9 Блоха.
Ковшова М.Л. (2017), К вопросу о культурной референции пословиц (на материале русских пословиц с костюмными компонентами), [в:] Пословицы в фразеологическом поле: когнитивный, дискурсивный, сопоставительный аспекты: монография, Владимир, с. 84–11 / Kovshova M.L. (2017), K voprosu o kul’turnoj referencii poslovic (na materiale russkih poslovic s kostyumnymi komponentami), [v:] Poslovicy v frazeologicheskom pole: kognitivnyj, diskursivnyj, sopostavitel’nyj aspekty: monografiya, Vladimi, s. 84–11.
Кузнецова И.В. (2022а), Арабизм кофе в фразеологии боснийских мусульман (на фоне некоторых других языков), «Вестник Чувашского государственного педагогического университета им. И.Я. Яковлева», №2 (115), с. 64–70 / Kuznecova I.V. (2022а), Arabizm kofe v frazeologii bosnijskih musul’man (nа fоnе nеkоtоryh drugih yazykov), «Vestnik Chu- vashskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. I.Ya. Yakovleva», №2 (115),
s. 64–70, https://doi.org/10.37972/chgpu.2022.115.2.009
Кузнецова И.В. (2022б), Названия восточных сладостей и напитков в составе устойчивых сравнений некоторых южнославянских народов (на фоне других языков),
«Slavia: Časopis pro slovanskou filologii», R. 91, sešit 4, с. 467–479 / Kuznecova I.V. (2022б), Nаzvаniya vоstоchnyh slаdоstеj i nаpitkov v sostave ustojchivyh sravnenij nekotoryh yuzh- noslav’anskih narodov (nа fоnе drugih yazykov), «Slavia: Časopis pro slovanskou filologii»,
R. 91, sešit 4, s. 467–479.
Кузнецова И.В. (2022в), Ориентализмы, называющие головной убор и обувь, в боснийских фразеологизмах (на фоне других южнославянских языков), «Вестник Чувашского государственного педагогического университета им. И.Я. Яковлева», № 1(114), с. 62–71 / Kuznecova I.V. (2022в), Orientalizmy, nazyvayushchiе golovnoj ubor i obuv’, v bosnijskih frazeologizmah (nа fоnе drugih yuzhnoslav’anskih yazykov), «Vestnik Chuvashskogo gosu- darstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. I.Ya. Yakovleva», № 1(114), s. 62–71, https:// doi.org/10.26293/chgpu.2022.114.1.009
Кузнецова И.В., Хмелевский М.С. (2020), Фразеологизмы с ориентализмами, называющими человека, в речи боснийских мусульман, «Вестник Чувашского государственного педагогического университета им. И.Я. Яковлева», № 4(109), с. 63–70 / Kuznecova I.V., Hmelevskij M.S. (2020), Frazeologizmy s orientalizmami, nazyvayushchimi cheloveka, v rechi bosnijskih musul’man, «Vestnik Chuvashskogo gosudarstvennogo pedago- gicheskogo universiteta im. I.Ya. Yakovleva», № 4(109), s. 63–70, https://doi.org/10.37972/ chgpu.2020.10
Макариjоска Л., Павлевска-Георгиевска Б. (2020), Прилози за македонската фразеологиjа, Скопjе / Макаrijoska L., Pаvlеvskа-Gеоrgievska B. (2020), Prilozi za make- donskata frazeologija, Skоpjе.
Наджим К.Х. (2013), Роль тематической группы «Головные уборы» в формировании русской идиоматики, «Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Филология. Журналистика», т. 13, № 2, с. 7–10 / Nadzhim K.H. (2013), Rol’ tematicheskoj gruppy «Golovnye ubory» v formirovanii russkoj idiomatiki, «Izvestiya Saratovskogo univer- siteta. Novaya seriya. Seriya: Filologiya. Zhurnalistik», т. 13, № 2, s. 7–10.
Наджим К.Х. (2015), Идиоматика как способ репрезентации языковой картины мира (на материале арабских фразеологизмов с компонентом «головной убор»), «Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Филология. Журналистика», т. 15, № 3, с. 38–42 / Nadzhim K.H (2015), Idiomatika kak sposob reprezentacii yazykovoj kartiny mira (na materiale arabskih frazeologizmov s komponentom «golovnoj ubor»), «Izvestiya Sarato- vskogo universiteta. Novaya seriya. Seriya: Filologiya. Zhurnalistik», т. 15, № 3, s. 38–42.
Оташевић Ђ. (2012), Фразеолошки речник српског језика, Нови Сад / Otashevich Сh. (2012), Frazeoloshki rechnik srpskog jezika, Novi Sad.
Речник / Rečnik – Речник на българския език, т. 1–15, https://ibl.bas.bg/rbe/ / Rechnik na bolgarskiya ezyk, т. 1–15, https://ibl.bas.bg/rbe/.
РСХКJ / RSHКJ – Речник српскохрватскога књижевног jезика (1967–1976), т. 1–6, Нови Сад–Загреб / Rеchnik srpskohrvatskoga kn’izhеvnоg jеzikа (1967–1976), т. 1–6, Nоvi Sаd–Zаgrеb.
Савченко А.В., Хмелевский М.С. (2020), Босния и Герцеговина – исторический мост между балканскими культурами, религиями и нациями, «Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Теория языка. Семиотика. Семантика», т. 11, № 3,
c. 546–560 / Savchenko A.V., Hmelevskij M.S. (2020), Bosniya i Gercegovina – istoricheskij most mezhdu balkanskimi kul’turami, religiyami i naciyami, «Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Teoriya yazyka. Semiotika. Semantika», т. 11, № 3, s. 546–560, https://doi.org/10.22363/2313-2299-2020-11-3-545-559
Седакова И.А. (2014), Балканизмы и турцизмы: новые подходы к проблеме, «Славянский альманах», № 2013, с. 553–562 / Sedakova I.A. (2014), Balkanizmy i turczmy: novye podhody k probleme, «Slavyanskij al’manah», № 2013, s. 553–562.
Хмелевский М.С. (2013), Особенности фразеологии города Сараева, [в:] Национальное и интернациональное в славянской фразеологии, Greifswald, с. 227–231 / Hmelev- skij M.S. (2013), Особенности фразеологии города Сараева, [v:] Национальное и интернациональное в славянской фразеологии, Greifswald, s. 227–231.
Хмелевский М.С. (2015), Отражение истории, культуры и традиций Боснии в языке и фра-зеологии, «Studia Slavica Academiae Scientiarum Hungaricae», т. 60, № 1, c. 79–86 / Hmelevskij M.S. (2015), Otrazhenie istorii, kul’tury i tradicij Bosnii v yazyke i frazeologii,
«Studia Slavica Academiae Scientiarum Hungaricae», т. 60, № 1, s. 79–86, https://doi. org/10.1556/060.2015.60.1.8
Benzon I. (2006), Pridruživanje frazema s komponentom naziva za odjeću konceptualnim pol- jima (na građi njemačkog i hrvatskog jezika), «Fluminensia: časopis za filološka istraživanja», god. 18, br. 2, s. 85–114.
BHF – Fink Arsovski Ž., Kovačević B., Hrnjak A. (2017), Bibliografija hrvatske frazeologije. Frazeobibliografski rječnik, Zagreb.
Šehović А., Haverić Đ. (2017), Leksika orijentalnog porijekla u frazemama bosanskog jezika,
Sarajevo.
Škaljić A. (1966), Turcizmi u srpskohrvatskom jeziku, Sarajevo.
Vranić S., Zubčić S. (2013), Turcizmi u frazemima hrvatskih govora, «Filologija. Časopis Razreda za filološke znanosti», no. 60, s. 103–145.
Ten utwór jest dostępny na licencji Creative Commons Uznanie autorstwa-Na tych samych warunkach 4.0 Międzynarodowe.