https://doi.org/10.25312/2391-5137.15/2021_0lazt
Andrey Zaynuldinov Tiarenkov https://orcid.org/0000-0003-2245-5156 University of Barcelona
e-mail: andrei.zainouldinov@ub.edu
Настоящая статья посвящена изучению собственно-оценочных единиц русского языка, выражающих ласковое отношение, а также их лексикографическому описанию. Данная группа слов не получила достаточного освещения в научной литературе по сравнению с номинативно-оценочной лексикой с уменьшительно-ласкательными и ласкательными суффиксами. Особое внимание уделено тематической отнесенности как фактору, определяющему знак эмоциональной оценочности, выделены ЛТГ драгоценного, божественного, света, сладости, определяющие выражение ласкового отношения метафорическими наименованиями, отмечено традиционное выражение ласки к детям, женщинам, близким людям. Рассмотрены случаи актуализации, транспозиции и сенсибилизации оценочной семантики. Выводы настоящей статьи могут быть использованы в лексикографическом описании русской лексики, а также в практике преподавания русского языка как иностранного.
Ключевые слова: семантика, собственно-оценочное значение, тематическая отнесенность, лексика, русский язык
1 Данная работа осуществлена при поддержке и в рамках проекта «Desinformacion y agresividad en social media: analizando el lenguaje» Испанского министерства экономики и развития.
Проблема описания средств выражения ласкового отношения в современном рус- ском языке и соответствующей лексикографической маркировки оценочных лекси- ческих единиц в словарях актуальна как в теоретическом плане, так и в практике преподавания русского языка как иностранного. Решение этого вопроса возможно только на основе обширной базы данных, в нашем случае материала ЭМОС: Словаря эмоционально-оценочной русской лексики и фразеологии (Zajnulʹdinov, 2005–2021), а также лексикографического описания в BAS, MAS, SО и SU. Не- смотря на давнюю лингвистическую традицию изучения суффиксов субъективной оценки (исследования М.В. Ломоносова, Ф.И. Буслаева, А.А. Потебни, А.А. Шах- матова, В.В. Виноградова, работы Л.А. Киселевой, А.М. Родимкиной и других), рассмотрение данной проблемы не может считаться исчерпывающим, главным образом в аспекте соотношения уменьшительных, уменьшительно-ласкательных и собственно-ласкательных суффиксов. Существуют значительные различия при дифференциации этих суффиксов в толковых словарях, сложность также состоит и в том, что составители толковых словарей, исходя в определении словника из совокупности семантических и словообразовательных критериев, не всегда вклю- чают однотипные оценочные образования.
Прагмалингвистический подход позволяет предложить новое основание для разграничения. В качестве исходного может быть взята идея Л.П. Якубинского, противопоставившего два видоизменения речи: речь при преобладающем влиянии эмоционального или интеллектуального момента (Âkubinskij, 1986: 97). Указанные компоненты могут взаимодействовать друг с другом, что выражается в разных терминологических парах: дескриптивное с экспрессивным, денотативное с коннотативным, рациональное с эмоциональным. В системном виде типология лексических значений языковых единиц нашла отражение в работах Л.А. Киселевой (Kiseleva, 1978), где в соответствии с коммуникативными функциями выделяются: номинативное, дейктическое (указательное), номинативно-оценочное, характери- зующее и эмоциональное лексические значения.
В нашем понимании ласковое отношение представляет собой вид положительной эмоциональной оценки, реализуемый посредством образных (экспрессивных) лекси- ческих значений слов (первичной или вторичной семантики) или взаимодействием основ слов с оценочными суффиксами на лексическом уровне (Zajnulʹdinov, 2007). Выборка основного корпуса единиц проводилась на основании лингвистических критериев выделения эмоционально-оценочной лексики, существующих лексико- графических помет, а также языковой интуиции исследователя как носителя языка. Сплошная выборка составила более 250 лексем и лексико-семантических вариантов слов (среди номинативно-оценочных единиц учитывались только представленные
в толковых словарях) с более чем 2000 словоупотреблений, при этом особый интерес для исследования представляли собственно-оценочные метафорические наимено- вания, составляющие 40% корпуса.
Анализ языкового материала позволил выявить семантическую разноплановость лексических единиц, что обусловило необходимость их дальнейшей дифференци- ации:
разграничения словообразовательных (аффиксальных) и собственно-лексиче- ских средств выражения ласкового отношения (Galkina-Fedoruk, 1958: 107);
соотнесенности значений оценочных суффиксов с лексическими значениями основ взаимодействующих слов;
семантического различия между лексемами, тяготеющими к выражению собственно-оценочного значения (только ласкового отношения), и лексемами, в значении которых оценочный компонент совмещен с номинативным: лексемы типа милый, дорогой, голубчик, милочка с одной стороны, и лексемы типа папоч- ка, барашек, дубравушка, леденчик – с другой.
В плане сопоставления и разграничения явлений субъективной и объективной уменьшительности и их соотнесения с семантикой выражения ласкового отношения представляется перспективной классификация А.М. Родимкиной, базирующаяся на разграничении суффиксов А.Х. Востоковым и Ф.И. Буслаевым (Vostokov, 1831: 18–19; Buslaev, 1959: 133) и выделении двух степеней оценки В.В. Виноградовым (Vinogradov, 1972: 99) (см. также разраничение полных, уменьшительных и умень- шительно-ласкательных форм русских личных имён – Wierzbicka, 1996: 107).
Данная классификация ступеней семантической градации существительных позволяет не только разграничить существительные реальной, объективной уменьшительности и существительные уменьшительно-оценочные, но и выявить существительные с собственно эмоционально-оценочным значением, лишенные представления о величине, размере, объеме или “утратившие семантическую связь производного и производящего (слова) в результате десемантизации эле- ментов структуры” (Rodimkina, 1980: 15). Применение указанного принципа к лексике, выражающей ласковое отношение, позволит как упорядочить лекси- кографическую практику, так и ввести более четкие критерии дифференциации, опирающиеся на связь словообразовательного значения с семантикой лексиче- ского значения слова.
Таким образом, возможно дифференцировать типы лексического значения, опре- деляемые типом оценки:
а) номинативно-оценочный с равноправием номинативного и оценочного компо- нентов – соседушка, папочка;
б) собственно-оценочный с максимальной степенью ослабления номинативно- сти – лапушка, сердце мое.
Данная статья посвящена рассмотрению материала первой группы, не получив- шей достаточного освещения в научной литературе.
В отличие от словообразовательной мотивированности определяющим фактором выделения рассматриваемой группы является семантическая мотивированность, при которой происходит уподобление двух различных предметов по общему для них признаку. При этом признак называется опосредованно, через образ-символ, существующий в языковом сознании носителей русского языка как воплощение данного признака.
Значительную группу составляют метафорические наименования, образованные от названий птиц (ЛТГ названий птиц): голубка – ‘Ласковое обращение к женщине, девушке, соответствующее по значению словам: милая, дорогая. ’ (BAS), голубёночек (BAS), голубица (MAS), голубок, голубочек, голубь, голубушка, голубонька (ср. от- сутствие оценочного (метафорического) значения лексемы голубочка), горлинка, ласточка – ‘2. Разг. В ласковом обращении (к женщине, ребенку). ’ (BAS), ласто- вица (BAS), лебедь – ‘3. ж. Ласкательное обращение к женщине (обл. народн.-поэт.)’ (SU), лебедка, лебедушка, сокол, соколик – ‘Ласковое название юноши, мужчины (обычно в обращении). ’ (SО), соколенок – ‘Ласковое обращение к ребенку, юноше. ’ (BAS); сюда же должны быть отнесены немотивированные на синхронном срезе единицы (не имеющие соответствий в мире птиц) типа голуба, голубчик, касатик с аналогичным значением. Круг наименований, используемых для переосмысления, ограничен несколькими названиями птиц (голубь, сокол, ласточка, лебедь), получив- шими особое значение (как результат сравнения) в народно-поэтической традиции. При переносе значения опорным компонентом является пол птицы и ее возраст (см. горлинка, голубица, ласточка, лебедь, лебедка, касатка и т.п. при выражении ласкового отношения к девочке, девушке, женщине; касатик, сокол, соколик, го- лубок, и т.п. – к мальчику, юноше, мужчине; соколенок, голубеночек (птенцы соко- ла, голубя согласно первичной семантике) при обращении к мальчику, юноше (не мужчине); сокол – к мужчине, юноше (не мальчику); лебедь – к женщине, девушке (не девочке), в то же время лексема, не имеющая соответствия в мире птиц, может употребляться как по отношению к мужчине, так и по отношению к женщине, по от- ношению к ребенку любого пола: голубчик – ‘1. Ласковое обращение к мужчине или женщине, соответствующее по значению словам: милый, дорогой.’ (BAS), голуба.
“Отец встал, да и говорит: Ты, матка, свои звуки и слезы прикрой, а Олешке неси новые катанки. Тут я, голубчик, и нагулялся, натешился” (Белов. Плот- ницкие рассказы). “– Что с тобой, голубчик? – заботливо спрашивала она, присаживаясь к ней (сестре) на край постели.” (Боборыкин. Ходок).
Отмеченное нами стремление метафорических наименований к выражению собственно-оценочного значения подтверждает возможность их использования по отношению не только к людям, но и к животным, что может фиксироваться в лек- сикографическом описании: голубь, голубчик, голубушка, соколик – ‘2. Обычно мн.
Ласковое обращение к лошадям. ’ (BAS) – метафорическое значение, основанное на переносе по сходству, признаку ‘стремительности’ птиц и лошадей (“Гей, гей! Ох вы, соколики! У-у! – залился лихач-кучер, – и коляска понеслась во весь дух.” (Григорович. Проселочные дороги)).
Среди метафорических наименований, образованных от названий животных, которые используются в функции обращения к человеку, толковыми словарями вы- деляются лишь лексемы киска – ‘ (перен.: о женщине). ’ (SО), кисонька – ‘//Ласковое обращение (обычно к ребенку). ’ (BAS) (ср. “Ну, скажи мне, Сашурочка, скажи, моя кисинька, чего бы ты хотела? – спрашивает Илья Самойлович, с тоской глядя в большие серьезные глаза дочери.” (Куприн. Детский сад)).
Рассмотренные единицы могут быть дополнены устойчивыми интимными ре- чевыми квалификативами: зайка, заинька, мышка, рыбка (ср. “Чиженька мой, – ласково, тихо – так знакомо! – говорила Клара.” (Шукшин. Беспалый).
Специфическими ЛТГ единиц, выражающих ласковое отношение вторичной семантикой, являются ЛТГ с общим значением ‘очень ценный’: драгоценный (СО), золотой – ‘6. перен. Дорогой, любимый. Золотой мой! ’ (СО), золотенький, золото – ‘6. перен. Ласкательное обращение: ненаглядный, дорогой, сокровище. ’ (СУ), золотко, золотце, сокровище – ‘Ласковое обращение к дорогому, любимому человеку (обычно в сочетании со словом мое). ’ (BAS), ЛТГ слов, связанных с се- мантикой ‘света’: свет – ‘4. Употр. как ласкательное обращение (устар.) Свет ты мой ясный! ’ (SО), светик, солнышко – ‘2. Народно-поэт. и разг. Ласковое название дорогого, любимого человека или ласковое, приветливое обращение к кому-либо (обычно в сочетании со словом мое). ’ (BAS), солнце (Солнце мое!), ЛТГ ‘боже- ственного’: ангел – ‘2. Ангел мой, мой ангел и т.п. – употр. в ласковом обращении, особенно к любимой женщине. ’ (BAS), херувим (BAS), ТГ названий реальных или вымышленных частей тела человека: сердце – “Сердце мое. Разг. Ласковое, нежное обращение к кому-либо. ’ (BAS), сердечко, сердечушка, кровинка – ‘2. Простореч. Ласковое обращение к близкому человеку. ’ (BAS), кровиночка, кровинушка, частей тела животных: лапочка – ‘О милой, симпатичной девушке, женщине (разг.; чаще в обращении) ’ (SО), лапушка – ‘Ласковое обращение к женщине. ’ (SО), лапа – ‘ж. Ласковое обращение (фам.; в разг. речи); от лапочка – обращение. ’ (NRL-82). а также отдельные лексемы: крошка – ‘В ласковом обращении (к ребенку, женщи- не) ’ (BAS), ягодка, кроха – ‘2. (обычно в обращении). Прост. Ласковое название женщины. ’ (MAS), ягодочка, кристалл – ‘2. // В обращении. Кристалл души, мой кристалл. ’ (BAS), кормилец – ‘2. Ласковое обращение к мужчине (устар.) ’ (SО), дитя – ‘4. Употр. как ласковое обращение, преимущественно к девушке, юноше (поэт.) ’ (SU) – ТГ названий детей. (“Дитя, беги, не сетуй Над Эвридикой бедной И палочкой по свету Гони свой обруч медный” (Тарковский. Эвридика).
Среди вторичных наименований, образованных от абстрактных существитель-
ных (существительных, выражающих абстрактные понятия), фиксируются только две единицы: прелесть – ‘4. (обычно со словом моя). Разг. ласковое обращение. ’ (MAS), надежа – ‘2. Народно-поэт. Ласковое обращение к близкому, любимому человеку. ’ (BAS).
“Прости, моя прелесть! Довольна ли ты моею сегодняшней болтовнею?” (Пушкин. Роман в письмах) “Улыбаясь, обняла меня и молвила: Не покинь меня, надежа, все я вынесу, при тебе и злое горе будет радостью.” (Никитин. Уж не я ли тебя.).
Особо следует отметить лексемы душенька – ‘2. Ласковое обращение (преи- мущественно к женщине). ’ (MAS), душечка, образованные от метафорического наименования душа – ‘7. Дружеское фамильярное обращение к кому-либо. ’ (BAS), относящегося к средствам выражения дружелюбия при взаимодействии с ласкатель- ными суффиксами -еньк, -ечк, что обусловило включение данных лексем в средства выражения ласкового отношения.
Тенденция присоединения ласкательных и уменьшительно-ласкательных суффик- сов к метафорическим наименованиям имеет системный характер, при этом уси- ливается интенсивность выражения ласкового отношения: соловушка, лебедушка, заинька, голубушка, кисонька, кисочка, русалочка, солнышко, золотко, золотце, ангелочек, светик. Данный пример подтверждает стремление лексических единиц к прагматической избыточности (Кiseleva, 1978: 43) (ср. “сокращаясь в одних сфе- рах, язык обычно развивается в других” (Budagov, 1976: 142), характеризующее оценочную информацию в целом.
Часть лексических единиц обладает при этом обще-оценочной семантикой, функция ласкового обращения является для них основополагающей, системообра- зующей: солнышко, золотко, золотце, голубушка, кисонька, кисочка, лапушка, светик, другая часть лексем выражает частно-оценочные значения красоты (руса- лочка, ангелочек, лебедушка), кротости (заинька), хорошего голоса (соловушка), совмещенные с выражением ласкового отношения, причем и эта группа лексем стремится к обобщенности оценочной семантики, характеризуя предмет оценки по ряду положительно-оцениваемых признаков (ангелочек, лебедушка): красоты, доброты, грациозности и т.д.
Представленные единицы различаются также сферой применимости по признакам пола (к лицам мужского пола – соловушка, соколик; к лицам женского пола – лебе- душка, русалочка), отнесением к детям (заинька).
Ряд рассматриваемых лексем может быть расширен за счет не фиксируемых словарями образований ангелочек, соколичек, зоренька, звездочка, употребляемых с ласкательными и уменьшительно-ласкательными суффиксами, при этом актуали- зируется значение ласкательности и деактуализируется значение уменьшительности при сочетании с уменьшительно-ласкательными суффиксами.
Многие наименования (типа голуба, голубчик, касатик, чертушка, лапушка, душенька, душечка, душка, и т.п.) в современном русском языке утратили первичное номинативное значение (согласно лексикографическому описанию (в словарях), сохранив при этом за счет внутренней формы образность либо получившие образ- ность за счет немотивированности.
Наряду с приведенными выше прилагательными, выступающими в функции су- ществительных в значении ‘милый, дорогой’: золотой, золотенький, драгоценный (см. отнесенность к ТГ наименований, связанных с семантикой особой ценности,
богатства), выделяются также лексемы сладкий, сладенький (относящиеся к ТГ наименований, связанных с семантикой сладости) в том же значении: сладкий – ‘4. Перен. Разг. Милый, дорогой, близкий сердцу (о человеке)’ (BAS) (“(Марья:) А вы кого шишечкой зовете? (Татьяна:) Я? Ой! (Марья:) Ага! А вы кому пише- те – «сладкий мой котик»?” (Горький. Дети)).
Близкую по семантике группу (к группе метафорических наименований, выража- ющих ласковое отношение) представляют собой прилагательные, выступающие в позиции обращения в функции существительных, с общим значением ‘милый, дорогой’: милый – ‘1. прил. Славный, привлекательный, приятный. Милый ребенок. Милая улыбка.’; 2. прил. Дорогой, любимый. Милый друг.’, дорогой – ‘2. Любимый, близкий, милый сердцу. Дорогой – эпитет при ласковом обращении, часто в со- единении с местоимением мой, с существительным или (в знач. сущ.) без него.’ (BAS). Следует отметить, что первичная номинация здесь определяется достаточно условно, на синхронном уровне (милый), этимологически некоторые единицы также метафоричны (дорогой), хотя это переносное значение не отмечается словарями.
Следует отметить промежуточный характер данной ЛТГ, занимающей место меж- ду лексемами, выражающими ласковое и дружелюбное отношение. Действительно, словарями фиксируются оба значения: дорогой – ‘Пиши чаще, дорогой! (сущ.: дру- жеское обращение).’ (SО), дорогой – ‘В обращении как выражение приязни.’ (MAS), здесь данное различие не учитывается, желанный – ‘2. Милый, любимый (чаще в обращении; устар.)’ (SО), любезный, разлюбезный, (сюда вставть снизу) прелю- безный, любимый, милый, миленький, родимый, родименький, родной, родненький, сердечный – ‘4. в знач. сущ. м. Употр. как ласковое обращение с оттенком жалости, сострадания (прост.)’ (SО) (см. также отнесенность данной лексемы к ЛТГ наи- менований, связанных семантикой ‘ценности’).
В роли прилагательных данные единицы сочетаются (с высокой степенью част- ности) с существительными определенной семантики: друг, подруга, брат, отец, именами собственными, определяя значение, синонимичное этому прилагательному в функции существительного. Наряду с первичными наименованиями существуют лексемы, значения которых выражают ласковое отношение к лицу, которые осложне- ны ласкательными и уменьшительно-ласкательными суффиксами (миленький, роди- менький, родненький) и экспрессивными префиксами (прелюбезный, разлюбезный). В аналогичной функции используются существительные, образованные от при- веденных выше прилагательных с помощью эмоционально-оценочных суффиксов: милаша – ‘В ласковом или фамильярном обращении’ (MAS), милашка, милочка, родимушка, роднуша, присоединяемые суффиксы определяются нами как собствен-
но-ласкательные (-уша, -аша, -ашка, -уля, -очка).
В связи с тем, что лексема любезный устарела, а также возможно в зависи- мости от значения любезный – ‘3. Форма фамильярного обращения к человеку более низкого социального ранга (простор. устар.)’ (SU), в современном употре- блении она обладает иронической оценкой ‘ (устар., теперь – ирон.)’ (SU). как и разлюбезный, прелюбезный, любезный – ‘5. Возлюбленный (нар.-поэт. и прост. неодобрит.)’ (SU).
Все приведенные лексемы в позиции обращения обладают собственно-оценочным значением (выражением ласкового отношения) и могут быть применимы к любому лицу независимо от пола и возраста (см. милочка – ‘Фамильярно-ласковое обра- щение к женщине, реже к мужчине.’ (BAS), премилашка – ‘Разг. Очень милая, миловидная девушка, женщина; человек, мужчина.’ (BAS).
В связи с наличием в данной группе лексем миляга, симпатяга, особо следует остановиться на определении характера лексем суффиксами -ага, -яга. Данные суф- фиксы относятся к прагматическим аффиксам (наряду с суффиксами -уля, -ыга, -еньк) (Кiseleva, 1978: 53), значение которых Буслаевым определялось как “выражение уничижения, иногда с оттенком жалости, снисхождения и даже ласки: бедняга, торопыга, пьянчуга, миляга.” (Buslaev, 1959: 134). Отнесение суффиксов -ага, -яга к экспрессивным (PSRJ, 1964: 110) не решает вопроса их оценочного характера.
Вероятно, определяющим фактором при их идентификации должна являться семантика взаимодействующей с суффиксом основы лексемы, в соответствии с чем лексемы бедняга, бедолага выражают сочувствие, лексемы трудяга, работяга – фамильярное одобрение, лексемы миляга, симпатяга – фамильярное одобрение, осложненное ласковым отношением: миляга – ‘м. и ж. (прост.). Милый, располага- ющий к себе человек.’ (MAS). Значение основы слова определяет также семантику лексемы сердяга – ‘Прост. Бедняга, родимый, милый человек (с оттенком состра- дания и жалости).’ (BAS).
“Эти тоже, сердяги, хватили горя.” (Фурманов. Мятеж), “В трактире его встре- чал дядя, ласково улыбаясь. – Пришел, работник? Ах ты, сердяга. Устал?” (Горький. Трое).
Продуктом первичной номинации являются также лексемы, оценочное значение основ которых не мотивированно, употребляемые в сочетании с ласкательными суффиксами. Вероятно, данные лексемы можно также определить как лексемы со значимой звуковой формой: дуся – ‘Милый, хороший. Ласковое обращение к женщине, иногда к мужчине.’ (BAS), ясочка –‘Устар. форма ласкового обраще- ния к женщине, девушке в знач.: голубушка, душенька.’ (BAS), ясонька, симпом- пончик – ‘м. и ж. Разг. О человеке, приятном на вид, пухленьком, румяном и т.п.’ (BAS), мармулеточка – ‘сущ. ж. (разг.) одобр./ласк. О девушке, приятной на вид, милой и симпатичной.’
“– Будьте прежним дусей, любите меня немножко, – говорила Ариадна, скло- няясь ко мне.” (Чехов. Ариадна). “Зайду, непременно к вам зайду, проведаю вас, моя ясочка.” (Достоевский. Бедные люди). “(Андрей:) Понравилась тебе Галина? (Алексей:) Красивая... (Андрей:) А эта, что с тобой приехала, тоже
симпомпончик.” (Розов. В добрый час). “Все женщины делятся на две катего- рии – «мармулеточки» и «сраматушечки».” (Ардов. Легендарная Ордынка)
К единицам с непроизводным значением относятся также лексемы, выражающие ласково-поощрительное отношение (совмещение оценочной семантики ласкового отношения с семантикой похвалы, поощрения как разновидностью одобрения/вос- хищения, в данном случае одобрения: пай – ‘в знач. сказ. и прилаг., нескл., м. и ж. (разг.) То же, что паинька.’ (SО), паинька – ‘м. и ж. (разг.) Ласково-поощрительное название послушного ребенка.’ (SО).
Что касается приемов и способов презентации лексики, выражающей ласковое отношение, в иностранной аудитории, наиболее оптимальным признается ситуатив- но-тематический принцип (Kostomarov, Mitrofanova, 1984: 22–29) с учетом словоо- бразовательной структуры слова и обязательным указанием на наличие в значении слова семантики ласки (Sternin, 1982: 32). В сложных случаях при недостаточности языковой догадки, опирающейся на общее значение ТГ и используемых суффик- сов, необходимы уточнения и пояснения преподавателя. Следует обратить особое внимание на эмоционально-окрашенную фольклорную лексику как разновидность безэквивалентной лексики (Denisov, 1974: 42), представляющую при презентации особую трудность.
Практически подтверждены положения об антропоцентризме как принципе отбора лексем для выражения оценочной семантики (первичной и вторичной номинации), о прагматической избыточности (на материале суффиксов выражения ласкового отношения 2 и 3 степени (милый – милашка – милашечка), а также осложнения данными суффиксами метафорических единиц, выражающих ласковое отношение собственно-лексическими значениями: душенька, голубушка).
Специфическими ЛТГ (лексико-тематическими группами) единиц, выражающих ласковое отношение вторичной семантикой, являются ЛТГ с общим значением ‘очень ценный’ (золотой, сокровище, серебро, драгоценный); ЛТГ слов, связанных с семантикой ‘света’ (свет, солнышко, свет души, солнце, светик, свет (мой) ясный, свет очей (моих); ЛТГ ‘божественного’ (ангел, ангел души моей, херувим, ангелочек); ЛТГ ‘сладкого’ (сладкий, сахар, рафинадик, персиковый, ягодка).
Тенденция присоединения ласкательных и уменьшительно-ласкательных суф- фиксов к метафорическим наименованиям имеет системный характер, при этом усиливается интенсивность выражения ласкового отношения: голубушка, кисонь- ка, кисочка, солнышко, золотко, золотце, ангелочек, светик. Данный пример
подтверждает стремление лексических единиц к прагматической избыточности, характеризующее оценочную информацию в целом.
Здесь же следует отметить феномен сенсибилизации (усиления иллокутивного эффекта воздействия), типичного для выражения прагматической информации. Комбиниция оценочных единиц усиливает выразительность фраз:
“Мужики загремели: – Кормилец, дождались мы тебя! Бабы заголосили: – Зо- лото, серебро ты сердечное!” (Гоголь. Мертвые души),“– Сердечная ты моя! Ягодка! Это тебя, такую махонькую, бог сохранил.” (Чехов. Происшествие); “И правильно, персиковый мой, слово – серебро, а молчание – золото.” (Аку- нин. Азазель); “А уж мамаша-то не нарадуется (на дочку), что ни слово, то золот- ко, что ни вздох – то любушка и красота, свет души Варварушка.” (Федин. Бра- тья); “(Боркин:) Голубчик Николай Алексеевич, мамуся моя, ангел души моей, вы все нервничаете, ноете.” (Чехов. Иванов); “– Миленькая моя, иди, Христа ради, звёздочка моя. – Нет. – Деточка моя, любовь, родненькая, чего хочешь?” (Нарбикова. Равновесие света).
Другая типичная характеристика использования оценочных единиц – транспози- ция, смена оценочного знака, в нашем случае есть только один пример: чертушка – ‘(прост.) Шутливо-ласковое обращение к человеку. Потише ты, чертушка.’ (SО), когда выражениеи ласкового отношения совмещается с грубоватым одобрением, обсусловленным негативным первичным значением лексемы черт.
Определена тенденция выражения собственно-оценочной семантики при де- актуализации номинативного компонента значения, нарушении отнесенности по признакам пола, возраста, лексемы голубчик, лапушка, мамочка выражают ласковое отношение при полной деактуализации первичной номинативной семантики, как по отношению к женщине и ребенку, так и по отношению к мужчине.
Многие наименования (типа голуба, голубчик, касатик, чертушка, лапушка, душенька, душечка, душка) в современном русском языке утратили первичное номинативное значение (согласно лексикографическому описанию в словарях), сохранив при этом образность за счет внутренней формы. Многие формы в лекси- кографическом описании помечены как устаревшие.
К актуализаторам, являющимися одновременно сенсибилизаторами (интен- сификаторами) оценочной семантики, следует также отнести притяжательные местоимения мой, моя, моё, сочетающиеся с существительными, выражающими ласковое отношение в препозиции и постпозиции относительно оценочной единицы (последняя не свойственна для притяжательных местоимений):
“– Здравствуй, мой родной\”, – сказала Олеся, обнимая меня.” (Куприн. Оле- ся); “Знаешь что, Аннушка, ласточка моя.” (Чехов. Бабье царство); “Мамаша, вы даже бледны, успокойтесь, голубчик мой! – сказала Дуня, ласкаясь к ней.” (Достоевский. Преступление и наказание); “Милая, светлая моя, мне-то... Катя, голубушка”. (Белов. Привычное дело).
Данное сочетание может фиксироваться при определении Прелесть ты моя! либо в составе ФЕ Душа моя! – ‘(разг.) друж./ласк. В обращении: милый (-ая); дружеское, ласковое обращение к кому-либо.’
Анализ материала подтверждает идею о самостоятельной подсистеме лексических единиц, выражающих эмоциональную оценку, так, грамматические характеристики номинативных и оценочных значений не всегда совпадают, например, родненький относится только к ласковому значению от родной, абстрактное существительное сердечность соответствует лишь оценочному значению.
Существенным является превалирование форм женского рода, чаще всего ласко- во оцениваются женщины и дети, а также возлюбленные (зазнобушка, ангел мой, дролечка, жизнь моя, любовь моя).
Выводы, представленные в настоящей статье, могут быть предметом дальнейшей дискуссии, но, по мнению автора, являются существенными в определении харак- тера и специфики выражения ласкового отношения в русском языке. Привлечение данных других языков позволило бы в значительной степени конкретизировать типологические способы прагматического воздействия и особенности их исполь- зования в конкретном речевом дискурсе.
Будагов Р.А. (1976), Человек и его язык, Издательство МГУ, Москва.
Буслаев Ф.И. (1959), Историческая грамматика русского языка, Учпедгиз, Москва.
Вежбицка A. (1996), Личные имена и экспрессивное словообразование, “Язык. Культура. Познание”, Русские словари, Москва, с. 89–200.
Виноградов В.В. (1972), Русский язык. Грамматическое учение о слове, „Высшая шко- ла”, 2 изд., Москва.
Востоков А.Х. (1831), Русская грамматика, Санкт-Петербург.
Денисов П.Н. (1974), Очерки по русской лексикологии и учебной лексикографии, Изда- тельство МГУ, Москва.
Галкина-Федорук Е.М. (1958), Об экспрессивности и эмоциональности в языке, „Сборник статей по языкознанию, Издательство МГУ, Москва, с. 103–124.
Зайнульдинов А. (2007), Эмоциональная оценочность русской лексики и фразеологии (опыт прагмалингвистического словаря), “Russian Language Journal“, nr 57, s. 29–42.
Зайнульдинов А.А. (2005–2021), Словарь русской эмоционально-оценочной лексики и фразеологии (EMOS), Universitat de Barcelona, Barcelona.
Киселева Л.А. (1978), Вопросы теории речевого воздействия, Издательство ЛГУ, Ле- нинград.
Костомаров В.Г., Митрофанова О.Д. (1984), Методическое руководство для преподава- телей русского языка иностранцам, „Русский язык”, Москва (NRL 82).
Новое в русской лексике. Словарные материалы-82 (1986), „Русский язык”, Москва (NRL 82).
Практическая стилистика русского языка: Лексика. Фразеология. Словообразование. Учебное пособие для иностранцев (1964), Издательство ЛГУ, Ленинград (PSRJ).
Родимкина А.М. (1980), Уменьшительно-оценочные существительные в современном русском языке. Автореферат канд. филол. наук, Ленинград.
Словарь русского языка (1957–1960; 1981–1984; 1999), под. ред. Евгеньевой А.П., „Рус- ский язык”, Москва (МАС).
Словарь современного русского литературного языка (1948–1965), под. ред. А.М. Баб- кина, С.Г. Бархударова, Ф.П. Филина, Наука, Москва-Ленинград (БАС).
Стернин С.А. (1982), Компоненты значения и обучение лексике,“Русский язык для студентов иностранцев”, Издательство МГУ, Москва, с. 31–39.
Толковый словарь русского языка (1935–1940; 2000), под. ред. Ушакова Д.Н., ОГИЗ, Москва (СУ).
Толковый словарь русского языка (1935–1940; 2000), под. ред. Ожегова С.И. и Шведовой Н.Ю., „Русский язык”, Москва (СО).
Якубинский Л.П. (1986), Избранные работы: Язык и его функционирование. Наука, Москва.
Âkubinskij L.P. (1986), Izbrannye raboty: Âzyk i ego funkcionirovanie, Nauka, Moskva. Budagov R.A. (1976), Čelovek i ego âzyk, Izdatelʹstvo MGU, Moskva.
Buslaev F.I. (1959), Istoričeskaâ grammatika russkogo âzyka, Učpedgiz, Moskva.
Denisov P.N. (1974), Očerki po russkoj leksikologii i učebnoj leksikografii, Izdatelʹstvo MGU, Moskva.
Galkina-Fedoruk E.M.(1958), Ob èkspressivnosti i èmocionalʹnosti v âzyke, „Sbornik statej po âzykoznaniû, Izdatelʹstvo MGU, Moskva, s.103–124.
Kiseleva L.A. (1978), Voprosy teorii rečevogo vozdejstviâ, Izdatelʹstvo LGU, Leningrad.
Kostomarov V.G., Mitrofanova O.D. (1984), Metodičeskoe rukovodstvo dlâ prepodavatelej russkogo âzyka inostrancam, „Russkij âzyk”, Moskva (NRL 82).
Novoe v russkoj leksike. Slovarnye materialy-82 (1986), „Russkij âzyk”, Moskva (NRL 82).
Praktičeskaâ stilistika russkogo âzyka: Leksika. Frazeologiâ. Slovoobrazovanie. Učebnoe posobie dlâ inostrancev (1964), Izdatelʹstvo LGU, Leningrad (PSRJ).
Rodimkina A.M. (1980), Umenʹšitelʹno-ocenočnye suŝestvitelʹnye v sovremennom russkom âzyke. Avtoreferat kand. filol. nauk, Leningrad.
Slovarʹ russkogo âzyka (1957–1960; 1981–1984; 1999), pod. red. Evgenʹevoj A.P., „Russkij âzyk”, Moskva (MAS).
Slovarʹ sovremenogo russkogo literaturnogo jazyka (1948–1965), pod red. A.M. Babkina,
S.G. Barhudarova, F.P. Filina, Nauka, Moskva–Leningrad (BAS).
Sternin S.A. (1982), Komponenty značeniâ i obučenie leksike, “Russkij âzyk dlâ studentov inostrancev”, Izdatelʹstvo MGU, Moskva, s. 31–39.
Tolkovyj slovarʹ russkogo âzyka (1935–1940; 2000), pod. red. Ušakova D.N., OGIZ, Moskva
(SU).
Tolkovyj slovarʹ russkogo âzyka (1935–1940; 2000), pod. red. Ožegova S.I. i Švedovoj N.Û.,
„Russkij âzyk”, Moskva (SO).
Vinogradov V.V., (1972), Russkij âzyk. Grammatičeskoe učenie o slove, „Vysšaâ škola”, 2 izd., Moskva.
Vostokov A.H, (1831), Russkaâ grammatika, Sankt-Peterburg.
Wierzbicka A. 1996), Ličnye imena i èkspressivnoe slovoobrazovanie, “Âzyk. Kulʹtura. Poznanie”, Russkie slovari, Moskva, s. 89–200.
Zajnulʹdinov A. (2007), Èmocionalʹnaâ ocenočnostʹ russkoj leksiki i frazeologii (opyt pragmalingvističeskogo slovarâ), “Russian Language Journal“, nr 57, s. 29–42.
Zajnulʹdinov A.A. (2005–2021), Slovarʹ russkoj èmocionalʹno-ocenočnoj leksikii frazeologii
(EMOS), Universitat de Barcelona, Barcelona.
Niniejszy artykuł poświęcony jest badaniu jednostek wartościujących języka rosyjskiego, wyrażających czuły stosunek, a także ich opisowi leksykograficznemu. Wspomniana grupa wyrazów nie doczekała się należytego opisu w literaturze naukowej w porównaniu do słownictwa nominatywno-wartościującego z przyrostkami deminutywnymi i spieszczającymi. Szczególną uwagę zwrócono na przynależność tematyczną jako czynnika określającego stopień oceny emocjonalnej, wyróżniono leksykalno-tematyczne grupy: cenny, boskość, świa- tło, słodycz, określające wyraz czułości za pomocą nazw metaforycznych, wyróżniono tradycyjne sposoby wyrażania czułości wobec dzieci, kobiet i ludzi bliskich. Rozważono przypadki aktualizacji, transpozycji i sen- sybilizacji semantyki oceny. Wnioski z niniejszego artykułu można wykorzystać w opisie leksykograficznym słownictwa rosyjskiego oraz w praktyce nauczania języka rosyjskiego jako obcego.
Słowa kluczowe: semantyka, znaczenie rzeczowe, przypisanie tematyczne, słownictwo, język polski
This article is devoted to the study of the Russian language’s valuational units expressing affectionate relations, as well as their lexicographic description. The above-mentioned group of words has not received a proper description in the academic literature in comparison with the nominative-valuative vocabulary with diminutive and inflectional suffixes. Special attention is paid to thematic affiliation as a factor determining the degree of emotional evaluation. Lexical-thematic groups are distinguished – precious, divinity, light, sweetness – which define the expression of tenderness by means of metaphorical names. The traditional ways of expressing tenderness towards children, women and loved ones are highlighted. Cases of the revision, transposition and sensibilization of evaluation semantics were considered. The conclusions of this article can be used in the lexicographic description of Russian vocabulary and in the practice of teaching Russian as a foreign language.
Keywords: semantics, valuative meaning, thematic relevance, vocabulary, Russian language